Ленин о гражданских войнах эпохи империализма. В.И

Так эти "другие силы" и придумали коммунизм для уничтожения России. И революция 17-го года - аналог современного майдана.

Полностью поддержу Вас в этой части, а для более широкого обзора картины поделюсь замечательной статьей неизвестного автора:

"Англо-Американские гангстеры порабощают весь мир".
Статья без указания автора в www.whatreallyhappened.com от 31 декабря 2002 года.

"Военные стратеги Британской Империи издавна имели план покорения и порабощения всего мира. Они считали, что любая страна, претендующая на мировое господство, должна будет придерживаться этого плана.
Британский стратегический план существовал до Первой Мировой Войны и, видимо, гораздо раньше. Доказательство существования этого плана покорения мира было отражается британским имперским стратегом Хальфордом Макиндером в 1904 году в письме Британскому Королевскому Географическому Обществу. Письмо было озаглавлено: «Географически поворотный пункт в истории».
И вот совсем недавно этот план покорения мира снова прозвучал публично из уст американского стратега Збигнева Бзежинского. Бзежинский, как и Макиндер сто лет назад, заявил, что покорение мира требует покорения центра Евро-Азиатского континента. Та держава, которая завоюет центр Евро-Азиатского континента, будет реально претендовать на завоевание мира.
…, что, если бы её удалось завоевать евразийскую сердцевину, то «дело было бы в шляпе». Россия, Китай и Индия попали бы в зависимость от Англии, и были бы эффективно элиминированы в борьбе за мировое господство. Англичане (англоязычные евреи) считали, что покорение всего остального глобуса представляет из себя гораздо менее тяжёлую задачу, евразийская середина нужна им была позарез, поэтому- то они и вошли в Индию и Афганистан. Основными пунктами в имперской политике Англии было:

1). Уменьшение численности населения в других странах - депопуляция.

2). Оставшееся население низводилось до сельско-хозяйственного уровня - деиндустриализация.

3). Всех держали а полном неведении, чтобы восстание подавленных народов было невозможным. Англичане резонно рассуждали, что оставшись единственной индустриальной державой, у них не будет соперников.

Цитата из письма Халфорда Макиндера:
« Россия пришла на смену Золотой Орде. Давление России на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию, Индию и Китай заменило средневековые набеги татаро-монгол. Россия в мире занимает стратегически центральное место, равное Германии в Европе. Вот если бы Япония организовала бы китайцев и двинула бы их на русскую территорию, то эта «жёлтая опастность»представляла бы угрозу не только для России, но и в первую очередь для Англии. Центр Евразийского континента представляет центральное место в британской политике».

А вот цитата из изданной в 1997 году книги Збигева Бзежинского «Большая шахматная доска:Американский приоритет и его геостратегические императивы»:
« Каким образом Америка менеджирует Евразию? – Это главное. Евразия - это самый огромный участок суши на глобусе, поэтому она является осью. Империя, которая доминирует над Евразией, будет контролировать две трети мировой суши, а, следовательно, - и полезные ископаемые. Простой вpгляд на глобус показывает, что контроль над Евразией автоматически подчиняет находящиеся вокруг Африку, Океанию и Западное полушарие. 75% мирового населения живёт в Евразии. Большинство полезных ископаемых находятся в Евразии. Евразия - это 60% мирового валового продукта и три- четвёртых всех мировых ресурсов энергии».(стр.31).

Другие утверждения книги Бзежинского не оставляют сомнений в том, что он фокусирует внимание на новых исламских государствах Средней Азии: Туркменистане, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Казахстане.
Британский план покорения мира включает в себя одним из главных пунктов деиндустриализацию остальных наций. Другие нации не будут способны производить оружие и, вследствие этого, сопротивляться.

Все основные страны в мире были индустриализированы перед Первой Мировой Войной, и британские империалисты резонно считали, что всех остальных надо деиндустриализировать и депопулировать, чтобы соперников больше не было. Англия чётко определяла Россию, как своего основного соперника. Россия занимала большую часть Евразии,на которую претендовала Англия. Кроме этого, Россия обладает огромными запасами ресурсов и многочисленным населением. Других, маленьких потенциальных соперников вроде Франции, Германии и Японии, предполагалось ликвидировать позже. Интересно, что Америка не рассматривалась как соперник вследствие того, что Англия (англоязычное еврейство) успешно реколонизировала Америку в конце 19 века и полностью приобрела контроль над Америкой после организации убийства президента МакКинли в 1901 году.

Англия планировала взаимоуничтожительную войну между Россией и Германией, что, собственно, и удалось устроить дважды на протяжении 20-ого столетия. Предполагалось, что война с Германией сломит Россию, и затем Англия планировала установление марионеточного правительства в России, которое успешно проведёт политику деиндустриализации и депопуляции России. (Что, собственно, сейчас, успешно и происходит.). Это сделает невозможным для России отстаивать Среднюю Азию. Англия также надеялась, что Германия будет истощена после войны с Россией, и не будет соперником в следующей войне и, тоже будет деиндустриализирована и депопулирована.

При этом Англию совершенно не волновало, на чьей стороне она сама будет в этой войне. Кроме того, Англию совершенно не волновал характер нового русского правительства. Более того, Англию совершенно не волновало, будет ли это правительство коммунистическим или ещё каким. Что волновало Англию - это, чтобы новое русское правительство проводило политику деиндустриализации и депопуляции.
(Политика деиндустриализации и депопуляции успешно проводилась коммунистическим правительством до того, как Сталин взял власть в свои руки, то есть до 1929 года. После этого, политика деиндустриализации была свёрнута, но политику депопуляции удавалось эффективно продолжать вплоть до сталинской конституции 1936 года.)

Британские империалисты планировали и инспирировали Первую Мировую Войну, однако, хотя Россия и была разбита, Сталин вернул Россию на путь индустриализации. Германия тоже была разбита и повёрнута на путь деидустриализации и депопуляции, однако Гитлер, придя к власти, тоже вернул Германию на путь индустриализации и процветания населения.

Таким образом, уже в 30-е годы ситуация для Англии выглядела точно также, как и перед Первой Мировой Войной - оба потенциальных соперника Англии: и Германия и Россия наращивали индустриализацию.
Тогда британские империалисты спланировали и развязали Вторую Мировую Войну, опять столкнув Россию и Германию. Обе войны Англия выиграла, в критический момент призвав на помощь свою англоязычную колонию из-за океана. План на Вторую Мировую Войну был точно такой же, как и на Первую: деиндустриализация и депопуляция Германии и России, и опять, лет на десять, им удалось это осуществить. Особенно это им удалось в Германии. Относительно Германии существовал план сионисткого советника президента Рузвельта – план Моргентау. План Моргентау включал в себя полный демонтаж всей германской промышленности и насильственную стерилизацию немецкого населения. План Моргентау официально не был утверждён, но неофициально, во многих частях был выполнен.

Россия после Второй Мировой Войны тоже стояла в руинах, однако после войны Россия продолжила индустриализацию с новой силой, и Евразия продолжала оставаться в её руках.
Геостратегическая ситуация сегодня во многом такая же, как и перед обеими мировыми войнами, начатыми Британией. И сегодня вся политика Британии показывает, что она не отступила от своих мирозахватнических планов.

Британия и её англоязычный попугай – Америка, быстренько установили военные базы в Узбекистане и других маленьких государствах Средней Азии. Британия и Америка оккупировали Афганистан. Британия и Америка готовятся напасть на Ирак. И это всё – только начало...

В.И. Ленин

ВОЗЗВАНИЕ О ВОЙНЕ

Товарищи рабочие!

Вот уже больше года тянется европейская война. Судя по всему, она протянется еще очень долго, ибо если Германия наилучше подготовлена и сейчас всех сильнее, то зато четверное согласие (Россия, Англия, Франция и Италия) имеет больше людей и денег, а кроме того свободно получает военные припасы из самой богатой страны мира - Соединенных Штатов Америки.

Из-за чего же идет эта война, которая несет человечеству невиданные бедствия и мучения? Правительство и буржуазия каждой воюющей страны выкидывает миллионы рублей на книги и газеты, сваливая вину на противника, возбуждая в народе бешеную ненависть к неприятелю, не останавливаясь ни перед какой ложью, чтобы представить себя в виде «обороняющейся» стороны, которая подверглась несправедливому нападению. На самом же деле это есть война между двумя группами разбойнических великих держав из-за дележа колоний, из-за порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на мировом рынке. Это - самая реакционная война, война современных рабовладельцев за сохранение и укрепление капиталистического рабства. Англия и Франция лгут, уверяя, что ведут войну за свободу Бельгии. На деле они давно готовили войну и ведут ее ради ограбления Германии, отнятия ее колоний, они заключили договор с Италией и Россией о грабеже и разделе Турции и Австрии. Царская монархия в России ведет грабительскую войну, стремясь к захвату Галиции, к отнятию земель у Турции, к порабощению Персии, Монголии и т. д. Германия ведет войну за грабеж колоний Англии, Бельгии, Франции. Победит ли Германия, победит ли Россия, будет ли «ничья» - во всяком случае война принесет человечеству новое угнетение сотен и сотен миллионов населения в колониях, Персии, Турции, Китае, новое порабощение наций, новые цепи для рабочего класса всех стран.

Каковы задачи рабочего класса в отношении к этой войне? На этот вопрос уже дан был ответ единогласно принятой социалистами всего мира резолюцией Базельского международного социалистического конгресса 1912 года. Эта резолюция была принята в предвидении именно такой войны, которая в 1914 г. наступила. Эта резолюция говорит, что война реакционна, что она готовится в интересах «прибыли капиталистов», что рабочие считают «преступлением стрелять друг в друга», что война поведет к «пролетарской революции», что образцом тактики для рабочих является Парижская Коммуна 1871 г. и октябрь - декабрь 1905 года в России, т. е. революция.

Все сознательные рабочие России стоят на стороне Российской социал-демократической рабочей фракции в Государственной думе (Петровского, Бадаева, Муранова, Самойлова и Шагова), которые сосланы царизмом в Сибирь за революционную пропаганду против войны и против правительства1. Только в такой революционной пропаганде и революционной деятельности, ведущей к возмущению масс, лежит спасение человечества от ужасов современной войны и грядущих войн. Только революционное свержение буржуазных правительств, и в первую голову самого реакционного, дикого и варварского царского правительства, открывает дорогу к социализму и к миру между народами.

И лгут те, - сознательные и бессознательные слуги буржуазии, - которые хотят уверить народ, что революционное свержение царской монархии может привести только к победам и усилению германской реакционной монархии и германской буржуазии. Хотя главари немецких социалистов, как и многие самые видные социалисты России, перешли на сторону «своей» буржуазии и помогают обманывать народ сказками об «оборонительной» войне, но в рабочих массах Германии растет и крепнет протест и возмущение против своего правительства. Социалисты Германии, не перешедшие на сторону буржуазии, объявили печатно, что считают «геройской» тактику Российской с.-д. рабочей фракции. В Германии издаются нелегально воззвания против войны и против правительства. Десятки и сотни лучших социалистов в Германии, в том числе известная представительница женского рабочего движения Клара Цеткина, брошены немецким правительством в тюрьмы за пропаганду в революционном духе. Во всех без исключения воюющих странах зреет возмущение рабочих масс, и пример революционной деятельности с.-д. России, а тем более всякий успех революции в России, неминуемо двинет вперед великое дело социализма, победы пролетариата над эксплуататорской и кровавой буржуазией.

Война наполняет карманы капиталистов, которым течет море золота из казны великих держав. Война вызывает слепое озлобление против неприятеля, и буржуазия всеми силами направляет в эту сторону недовольство народа, отвлекая его внимание от главного врага: правительства и командующих классов своей страны. Но война, неся бесконечные бедствия и ужасы трудящимся массам, просвещает и закаляет лучших представителей рабочего класса. Если погибать, погибнем в борьбе за свое дело, за дело рабочих, за социалистическую революцию, а не за интересы капиталистов, помещиков и царей, - вот что видит и чувствует всякий сознательный рабочий. И как ни трудна теперь революционная с.-д, работа, она возможна, она идет вперед во всем мире, в ней одной спасение!

Долой царскую монархию, втянувшую Россию в преступную войну и угнетающую народы! Да здравствует всемирное братство рабочих и международная революция пролетариата!

Написано в августе 1915 г.

Впервые напечатано

в газете «Правда» № 18

Печатается по рукописи

В истории всегда бывало, - писал Ленин в 1916 году, - что имена популярных среди угнетенных классов революционных вождей после их смерти враги их пытались присвоить себе для обмана угнетенных классов . Ни с кем история не проделала этой операции в такой жестокой форме, как с самим Лениным. Нынешняя официальная доктрина Кремля и политика Коминтерна в вопросе об империализме и войне втаптывает в грязь все те выводы, к которым Ленин пришел и привел партию в течение 1914-1918 г.г.

Первый вопрос, который возник с момента открытия военных действий в августе 1914 года состоял в том, должны ли социалисты империалистских стран брать на себя «защиту отечества». Речь шла не о том, должен ли отдельный социалист выполнять обязанности солдата: другого выхода у него не остается, дезертирство не есть революционная политика, - а о том, должна ли социалистическая партия поддерживать войну политически: вотировать военный бюджет, отказаться от борьбы против правительства, агитировать за «защиту отечества»? Ленин отвечал: нет, не должна, не имеет права; не потому, что это война , а потому, что это реакционная война , свалка рабовладельцев за передел мира.

Формирование национальных государств на континенте Европы охватывало эпоху, которая началась, приблизительно, Великой французской революцией и завершилась франко-прусской войной (1870-1871 г.г.). В эти драматические восемь десятилетий войны имели преимущественно национальный характер. Война за создание или защиту национального государства, необходимого для развития производительных сил и культуры, имела в этот период глубоко прогрессивный исторический характер. Революционеры не только могли, но обязаны были поддерживать национальные войны политически.

С 1871 года до 1914 года европейский капитализм не только достигает расцвета на основе национальных государств, но и переживает себя, превращается в монополистский или империалистский капитализм. Империализм - это такое состояние капитализма, когда он, выполнив все для него возможное, поворачивает к упадку . Причина упадка в том, что производительным силам становится одинаково тесно в рамках частной собственности, как и в границах национального государства. Империализм стремится разделить и переделить мир. На смену национальным войнам приходят империалистские войны. Они имеют насквозь реакционный характер, выражая безвыходность, застой, загнивание монополистского капитализма.

Однако, мир остается все еще крайне неоднородным. Насильнический империализм передовых наций может существовать только потому, что на нашей планете имеются отсталые нации, угнетенные народы, колониальные и полуколониальные страны. Борьба угнетенных народов за национальное объединение и национальную независимость имеет вдвойне прогрессивный характер, ибо, с одной стороны, подготовляет для них самих более благоприятные условия развития, с другой - наносит удары империализму. Отсюда вытекает, в частности, что в борьбе между цивилизованной империалистской демократической республикой и отсталой варварской монархией колониальной страны, социалисты будут полностью на стороне угнетенной страны, несмотря на ее монархию, и против угнетательской страны, несмотря на ее «демократию».

Свойственные ему цели: захват колоний, рынков, источников сырья, сфер влияния, империализм прикрывает идеями «защиты мира от агрессоров», «защиты отечества», «защиты демократии» и пр. Эти идеи насквозь фальшивы. Обязанность социалиста не поддерживать, а разоблачать их перед народом. Вопрос о том, какая группа нанесла первый военный удар или первая объявила войну, - писал Ленин в марте 1915 года, - не имеет никакого значения при определении тактики социалистов. Фразы о защите отечества, об отпоре вражескому нашествию, об оборонительной войне и т.п. с обеих сторон являются сплошным обманом народа . …Десятилетиями - пояснял Ленин - трое разбойников (буржуазия и правительства Англии, России, Франции) вооружались для ограбления Германии. Удивительно ли, что два разбойника напали раньше, чем трое успели получить заказанные ими новые ножи? . Решающее значение для пролетариата имеет объективно историческое значение войны: какой класс ведет ее и во имя каких целей? - а не уловки дипломатии, которой всегда удастся представить врага перед собственным народом в качестве нападающей стороны. Столь же фальшивы ссылки империалистов на лозунги демократии и культуры. …Немецкая буржуазия… одурачивает рабочий класс и трудящиеся массы, уверяя, что ведет войну радии свободы и культуры, ради освобождения угнетенных царизмом народов… Английская и французская буржуазия одурачивает рабочий класс и трудящиеся массы, уверяя, что ведет войну… против милитаризма и деспотизма Германии . Та или другая политическая надстройка не способна изменить реакционный экономический фундамент империализма. Наоборот, фундамент подчиняет себе надстройку. В наши дни… смешно было бы и думать о прогрессивной буржуазии, о прогрессивном буржуазном движении. Старая буржуазная „демократия“… стала реакционной . Эта оценка империалистской «демократии» составляет краеугольный камень всей концепции Ленина.

Раз война ведется обоими империалистскими лагерями не ради защиты отечества и демократии, а ради передела мира и колониального порабощения, социалист не имеет права предпочитать один разбойничий лагерь другому. Совершенно тщетна была бы попытка «определить, с точки зрения международного пролетариата, поражение которой из двух групп воюющих наций было бы наименьшим злом для социализма». Уже в первых числах сентября 1914 года Ленин в следующих словах характеризует содержание войны для каждой из империалистских стран и для всех их группировок: Борьба за рынки и грабеж чужих стран, стремление пресечь революционное движение пролетариата и демократии внутри стран, стремление одурачить, разъединить и перебить пролетариев всех стран, натравив наемных рабов одной нации против наемных рабов другой на пользу буржуазии, - таково единственное реальное содержание и значение войны. Как далеко это от нынешней доктрины Сталина, Димитрова и Ко!

Политика «национального единства» во время войны означает еще более, чем в мирное время, поддержку реакции и увековечение империалистского варварства. Отказ в этой поддержке, - элементарный долг социалиста, - есть, однако, лишь негативная или пассивная сторона интернационализма. Одного этого недостаточно. Задачей партии пролетариата является всесторонняя, распространяющаяся и на войско и на театр военных действий, пропаганда социалистической революции и необходимости направить оружие не против своих братьев, наемных рабов других стран, а против реакционных и буржуазных правительств и партий всех стран. Безусловная необходимость организации для такой пропаганды на всех языках нелегальных ячеек и групп в войске всех наций. Беспощадная борьба с шовинизмом и «патриотизмом» мещан и буржуа всех без исключений стран .

Но революционная борьба во время войны может принести поражение собственному правительству? Ленин не пугается этого вывода. В каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью революционной агитации поражения этой страны . В этом и состоит путь так называемой теории «пораженчества». Недобросовестные враги пытались истолковывать ее так, будто Ленин допускал сотрудничество с иностранным империализмом для победы над национальной реакцией. На самом деле речь шла о параллельной борьбе рабочих всех стран против собственного империализма, как непосредственного и главного врага. Для нас, русских, с точки зрения интересов трудящихся масс и рабочего класса России, - писал Ленин Шляпникову в октябре 1914 года, - не может подлежать ни малейшему, абсолютно никакому сомнению, что наименьшим злом было бы теперь и тотчас - поражение царизма в данной войне …

Против империалистской войны нельзя бороться воздыханиями о мире, по образцу пацифистов. Одной из форм одурачения рабочего класса является пацифизм и абстрактная проповедь мира. При капитализме, и особенно в его империалистской стадии, войны неизбежны . Мир, заключенный империалистами, будет только передышкой перед новой войной. Только революционная массовая борьба против войны и породившего ее империализма способна обеспечить действительный мир. Без ряда революций так называемый демократический мир есть мещанская утопия .

Борьба против усыпляющих и расслабляющих иллюзий пацифизма входит важнейшим элементом в доктрину Ленина. С особой ненавистью он отбрасывает требование «разоружения», как явно утопическое при капитализме и способное лишь отвлечь мысль рабочих от необходимости их собственного вооружения. Угнетенный класс, который не стремится к тому, чтобы научиться владеть оружием, иметь оружие, такой угнетенный класс заслуживал бы лишь того, чтобы с ним обращались, как с рабами . И далее: Нашим лозунгом должно быть: вооружение пролетариата для того, чтобы победить, экспроприировать и обезоружить буржуазию… Лишь после того, как пролетариат обезоружил буржуазию, он может, не изменяя своей всемирно-исторической задаче, выбросить на слом всякое оружие… Отсюда вывод, который Ленин делает в десятке статей: Не верен лозунг „мира“ - лозунгом должно быть превращение национальной войны в гражданскую войну .

Большинство рабочих партий передовых капиталистических стран оказались в войне на стороне своей буржуазии. Ленин окрестил их направление, как социал-шовинизм : социализм на словах, шовинизм на деле. Измена интернационализму не упала с неба, а явилась неизбежным продолжением и развитием политики реформистского приспособления. Идейно-политическое содержание оппортунизма и социал-шовинизма одно и то же: сотрудничество классов вместо борьбы их, отказ от революционных средств борьбы, помощь „своему“ правительству в затруднительном его положении вместо использования его затруднений для революции .

Последний период капиталистического расцвета перед войной (1909-1913) особенно тесно привязал верхний слой пролетариата к империализму. От сверх-прибыли, которую империалистская буржуазия получала с колоний и вообще отсталых стран, жирные крохи перепадали так же рабочей аристократии и рабочей бюрократии. Их патриотизм диктовался, следовательно, прямой заинтересованностью в политике империализма. Во время войны, которая обнажила все социальные отношения, гигантскую силу оппортунистам и шовинистам дал их союз с буржуазией, правительствами и генеральными штабами .

Промежуточное и, пожалуй, самое широкое направление в социализме, так называемый центр (Каутский и пр.), колебавшийся в мирное время между реформизмом и марксизмом, почти полностью попал в плен к социал-шовинистам, прикрываясь общими пацифистскими фразами. Что касается масс, то они оказались застигнуты врасплох и обмануты собственным аппаратом, который они создавали в течение десятилетий. Дав социологическую и политическую оценку рабочей бюрократии II Интернационала, Ленин не останавливается на полдороге. Единство с оппортунистами есть союз рабочих со «своей» национальной буржуазией и раскол интернационального революционного рабочего класса . Отсюда вывод о необходимости раскола интернационалистов с социал-шовинистами. Нельзя выполнить задачи социализма в настоящее время, нельзя осуществить действительное интернациональное сплочение рабочих без решительного разрыва с оппортунизмом… как и с центризмом, этим буржуазным течением в социализме. Нужно переменить самое имя партии. Не лучше ли отказаться от запачканного и униженного ими названия «социал-демократов» и вернуться к старому марксистскому названию коммунистов? Пора порвать со Вторым Интернационалом и строить Третий.

★ ★ ★ ★ ★

Что изменилось за протекшие двадцать с лишним лет? Империализм получил еще более насильнический и угнетательский характер. Его наиболее последовательным выражением стал фашизм. Империалистские демократии спустились на несколько ступенек ниже и естественно, органически переходят в фашизм. Колониальный гнет становится тем более нестерпимым, чем острее пробуждается стремление угнетенных народов к национальной независимости. Другими словами, все те черты, которые легли в основу ленинской теории империалистской войны, получили сейчас несравненно более выпуклый и резкий характер.

Ком-шовинисты ссылаются, правда, на факт существования СССР, вносящий будто-бы полный переворот в политику международного пролетариата. На это вкратце можно ответить: до возникновения СССР существовали угнетенные нации, колонии и пр., борьба которых также заслуживала поддержки. Если-бы можно было поддерживать революционные и прогрессивные движения за пределами собственной страны посредством поддержки собственной империалистской буржуазии, тогда политика социал-патриотизма была бы в принципе правильна. Тогда незачем было основывать Третий Интернационал. Такова одна сторона дела; но есть и другая. СССР существует 22-ой год. В течение семнадцати лет оставались в силе принципы Ленина. Ком-шовинистическая политика определилась всего четыре-пять лет тому назад. Ссылка на существование СССР является, следовательно, лишь фальшивым прикрытием.

Если Ленин четверть века тому назад клеймил, как социал-шовинизм и социал-предательство, переход социалистов на сторону своего национального империализма, под предлогом защиты культуры и демократии, то тем более преступным, с точки зрения принципов Ленина, является та же политика теперь. Не трудно догадаться, как наименовал бы Ленин нынешних вождей Коминтерна, которые возродили все софизмы Второго Интернационала в условиях еще более глубокого разложения капиталистической цивилизации.

Зловещий парадокс состоит в том, что жалкие эпигоны Коминтерна, превратившие его знамя в грязную тряпку для подтирания следов кремлевской олигархии, называют «ренегатами» тех, кто остается верен доктрине основателя Коммунистического Интернационала. Ленин был прав: господствующие классы не только преследуют великих революционеров при жизни, но мстят им еще больше изощренными мерами после их смерти, пытаясь превратить их в иконы, призванные охранять «порядок». Никто не обязан, конечно, становиться на почву учения Ленина. Но издеваться над этим учением и превращать его в свою противоположность, этого мы, ученики его, не позволим никому!

Ленин всегда заявлял, что намерен спровоцировать и начать в России гражданскую войну.
Всех противников гражданской войны он всегда называл предателями.
Но после «возвращения» в Россию Ленин вдруг понимает, что «предателями» (по его теории) станет весь народ. Народ почему-то не хочет убивать сам себя ради того, чтобы Ленин мог захватить власть. Народ хочет защищать отечество от внешней угрозы. До Ленина доходит, что продолжая агитировать за гражданскую войну, его предательская сущность не позволит дорваться до власти. Но Ленину (на определенном этапе) нужна поддержка народа. Поэтому платные ленинские агитаторы по его приказу начинают всем рассказывать, что Ленин вовсе и не за гражданскую войну. А когда гражданскую войну всё таки удаётся развязать, Ленин в своей обычной манере обвиняет в её начале... «помещиков и капиталистов всех стран»(!?).

ЦИТАТЫ из ПСС, издание пятое:

позднее 25 января 1913г.
Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие.
Т. 48 стр 155

17.10.1914г.
Неверен лозунг “мира” - лозунгом должно быть превращение национальной войны в гражданскую войну.
Не саботаж войны, ... а массовая пропаганда (не только среди “штатских”), ведущая к превращению войны в гражданскую войну.
... наименьшим злом было бы теперь и тотчас - поражение царизма в данной войне. Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма. Не саботаж войны, а борьба с шовинизмом... сговор... пролетариата в целях гражданской войны.
Направление работы (упорной, систематической, долгой может быть) в духе превращения национальной войны в гражданскую - вот вся суть.
Кому именно, от кого послали Вы сто рублей?
Пролетарский лозунг должен быть: гражданская война.
Т. 49 стр 13-14

Вот этим людям и надо сказать - либо лозунг гражданской войны, либо оставайтесь с оппортунистами и шовинистами.
Т. 49 стр 22

31. 10. 1914г.
Лозунг наш - гражданская война.
Мы не можем ее “сделать”, но мы ее проповедуем и в этом направлении работаем. ...возбуждение ненависти к своему правительству, призывы... к совместной их гражданской войне...
Никто не решится ручаться, когда и насколько “оправдается” сия проповедь практически: не в этом дело...
Лозунг мира теперь нелеп и ошибочен...
Т. 49 стр 24-25

Эпоха штыка наступила.
Т. 49 стр 27

РЕЧИ НА СОВЕЩАНИИ ЧЛЕНОВ НЕМЕЦКОЙ, ПОЛЬСКОЙ, ЧЕХОСЛОВАЦКОЙ, ВЕНГЕРСКОЙ И ИТАЛЬЯНСКОЙ ДЕЛЕГАЦИЙ
11 ИЮЛЯ

В начале войны мы, большевики, придерживались только одного лозунга - гражданская война и притом беспощадная. Мы клеймили как предателя каждого, кто не выступал за гражданскую войну. Но когда мы в марте 1917 г. вернулись в Россию, мы совершенно изменили свою позицию. Когда мы вернулись в Россию и поговорили с крестьянами и рабочими, мы увидели, что они все стоят за защиту отечества, но, конечно, совсем в другом смысле, чем меньшевики, и мы не могли этих простых рабочих и крестьян называть негодяями и предателями.
Т. 44 стр. 57-58

На нашей конференции 22 апреля левое направление потребовало немедленного свержения правительства. ЦК, напротив, высказался против лозунга гражданской войны, и мы дали всем агитаторам в провинции указание опровергать бессовестную ложь, будто большевики хотят гражданской войны. 22 апреля я писал, что лозунг «долой Временное правительство» является неверным, ибо, если не иметь за собой большинства народа, этот лозунг станет либо фразой, либо авантюрой.
Т. 44 стр. 58-59

Наша единственная стратегия теперь - это стать сильнее, а потому умнее, благоразумнее, «оппортунистичнее», и это мы должны сказать массам. Но после того, как мы завоюем массы благодаря нашему благоразумию, мы затем применим тактику наступления и именно в самом строгом смысле слова.
Т. 44 стр. 59

Итак, мы начинаем применять нашу новую тактику. Не нужно нервничать, мы не можем опоздать, а, скорее, можем начать слишком рано, и если вы спрашиваете, сможет ли Россия так долго выдержать, мы отвечаем, что мы ведем теперь войну с мелкой буржуазией, с крестьянством, войну экономическую, которая для нас гораздо опаснее, чем прошлая война. Но, как сказал Клаузевиц, стихия войны есть опасность, а мы ни одно мгновение не стояли вне опасности. Я уверен, что, если мы будем действовать осторожнее, если мы сделаем уступки вовремя, мы победим также и в этой войне, если даже она будет длиться более трех лет.
Резюмирую:
Мы все единодушно во всей Европе скажем, что мы применяем новую тактику, и таким путем мы завоюем массы.
Координация наступления в важнейших странах: Германии, Чехословакии, Италии. Здесь необходима подготовка, постоянное взаимодействие. Европа беременна революцией, но составить заранее календарь революции невозможно. Мы в России выдержим не только пять лет, но и больше. Единственно правильной стратегией является та, которую мы приняли. Я уверен, что мы завоюем для революции позиции, которым Антанта ничего не сможет противопоставить, и это будет началом победы в мировом масштабе.
Т. 44 стр. 60

2.VIII. 1921 г.
ОБРАЩЕНИЕ К МЕЖДУНАРОДНОМУ ПРОЛЕТАРИАТУ
В России в нескольких губерниях голод, который, по-видимому, лишь немногим меньше, чем бедствие 1891 года.
Это - тяжелое последствие отсталости России и семилетней войны, сначала империалистской, потом гражданской, которую навязали рабочим и крестьянам помещики и капиталисты всех стран.
Т. 44 стр. 75

Европейская война принесла ту великую пользу международному социализму, что наглядно вскрыла всю степень гнилости, подлости и низости оппортунизма, дав тем великолепный толчок к очищению рабочего движения от накопленного десятилетиями мирной эпохи навоза.
Т. 49 стр 43-44 (ранее 16.12.1914)

Русский народ встретил объявление войны Германией в 1914 году совсем с иными чувствами, чем начало войны с Японией десять лет тому назад. Японской войне сопутствовал рост революционного движения в России, в то время большинство российских либералов и революционеров было настроено враждебно к правительству и особенно к его внешней политике. Многие из них являлись открытыми или скрытыми пораженцами, а небольшие группы революционеров (согласно более позднему свидетельству самого Ленина) даже принимали деньги от японцев на пропаганду революционных идей в России. Даже после заключения Портсмутского мира оппозиционные партии продолжали враждебно относиться к правительственной внешней политике. Вопросы внешней политики продолжали резко отделяться от вопросов политики внутренней. Весной 1906 года русские либералы агитировали во Франции (еще до созыва Думы) против предоставления займа русскому правительству.

После 1906 года в России произошли кардинальные изменения. Как бы значительны ни были недостатки Думы в качестве парламента для народного представительства, тем не менее она действительно представляла народ. Вошедшие в Думу лидеры политических партий почувствовали ответственность не только за ведение дел внутри страны, но и за внешнюю политику. Начало думского режима совпало с роковыми для России событиями в области внешней политики. Установление тесных связей Англии сначала с Францией, а затем и с Россией привело к созданию нового мощного международного объединения - Антанты - и к его противостоянию с ранее образовавшимся союзом центральных держав (Германии, Австро-Венгрии и др.). Начала прорисовываться общая картина войны. Лидеры умеренно консервативных и либеральных партий в России (и это необходимо признать) смотрели на перспективу войны без особого отвращения. Правда, члены этих партий были склонны к пацифизму, сохраняя в душе традиционное недоверие к правительству. Однако вступление в войну в союзе с либеральными и демократическими странами против реакционной Германии похоже усиливало Думу и либеральные буржуазные порядки в России. Поэтому умеренные консерваторы и либералы благосклонно относились к единению с Антантой.

По этой же причине многие крайние консерваторы и крайние радикалы были открытыми или скрытыми друзьями Германии. Но большинство членов не только первых двух Дум, но также III и IV было готово поддержать проантантовскую политику, проводимую сначала Извольским, а потом Сазоновым.

После убийства в Сараево наследника австро-венгерского престола, во время международного кризиса, Ленин жил в горной деревне Поронино в Галиции. Он оставался там и в первые дни после начала мировой войны. Очевидно, он чувствовал себя в Австрии в полной безопасности. Затем произошел «довольно курьезный эпизод», как его назвал один из ленинских друзей, польско-русский еврей Ганецкий (Фюрстенберг). Этот «эпизод» кончился кратковременным арестом Ленина. Причиной ареста, по мнению Ганецкого, явились «грубость крестьян» и «тупость галицийских властей».

Австрия объявила войну России 6 августа 1914 года на неделю позже, чем это сделала Германия. Состояние войны с Россией, естественно, заставило отнестись местные полицейские власти и крестьян с недоверием к Ленину как русскому подданному. 7 августа на его квартире провели обыск и велели ему на следующий день явиться к властям в город Новый Тарг. Немедленно после обыска Ленин обратился за советом к Ганецкому, жившему тогда в Поронино. Ганецкий сразу же телеграфировал о происшедшем доктору Мареку, депутату австрийского рейхсрата, который (как уже говорилось) помогал Ленину в 1912 году переехать в Краков.

На следующий день в Новом Тарге Ленина арестовали. Ганецкий (и там и в Кракове) стал предпринимать энергичные шаги к его освобождению и телеграфировал о случившемся лидеру австрийских социал-демократов Виктору Адлеру. Со своей стороны, жена Ленина Крупская также направила Адлеру письмо. Адлер вместе с польским социал-демократическим депутатом Диамандом в Вене явились лично к министру внутренних дел и поручились за Ленина. Они сказали, что он смертельный враг царизма и всю свою жизнь посвятил борьбе с ним. Министр внутренних дел сообщил об этом краковской полиции. 19 августа военный губернатор в Кракове направил телеграмму в Новый Тарг: «Владимира Ульянова немедленно освободить».

А еще через несколько дней, 23 августа, министр внутренних дел сообщил краковской полиции, что, по мнению д-ра Адлера, при сложившихся обстоятельствах Ульянов мог бы оказать им важную услугу. Спустя несколько дней Ленин, его жена и теща выехали в Вену. Там он оставался меньше недели, а затем отправился в Швейцарию, получив с помощью Адлера необходимые документы. В отправленной 5 сентября 1914 года открытке он информировал Адлера о благополучном прибытии в Швейцарию и благодарил за оказанную помощь.

Мировая война оказалась испытанием для Интернационала, так называемого II Интернационала, сформированного в 1889 году. Большинство социалистических лидеров в различных странах высказались в поддержку своих правительств и их военных усилий; они превратились из интернационалистов, которыми были в теории, в оборонцев, защитников своей нации на практике. 4 августа 1914 года германские социал-демократы проголосовали в рейхстаге за военные кредиты. В тот же день французские социалисты одобрили решение о полной поддержке французского правительства. Большинство русских социалистических лидеров тоже высказались за необходимость защиты отечества. Народники, эсеры, народные социалисты и трудовики заняли оборонческие позиции, и лишь немногие эсеры (и среди них такой авторитетный, как Чернов) оставались интернационалистами.

Большинство меньшевиков или социал-демократов, тяготеющих к меньшевикам, также выступили за оборону. Особенно четкую позицию в этом вопросе занял Плеханов. Но часть возглавляемых Мартовым меньшевиков остались верны интернационалистическому идеалу. Троцкий занял сходную позицию, и «Августовский блок», сформированный Троцким и меньшевиками в 1912 году, распался. Интернационализм Мартова и Троцкого носил теоретический характер.

Отношение Ленина к Мировой войне было совсем другим: он воспринимал ее прежде всего как сигнал приближения мировой революции. Еще в 1913 году он писал Горькому: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции… штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Йозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие».

Развитие событий скоро даровало это удовольствие Ленину, причем не только в отношении императоров России и Австро-Венгрии, но также в отношении остальных правителей великих и малых государств.

С самого начала войны Ленин повел непримиримую борьбу против социального патриотизма, означавшего для него предательство принципов интернационального социализма. Известие, что германские социал-демократы проголосовали за военные кредиты представлялось Ленину невероятным; в первый момент он категорически отказался этому верить и считал, что германское правительство распространило ложные слухи с целью внести смятение в ряды социалистов. Когда же это известие подтвердилось, Ленин впал в ярость и объявил, что оно означает конец II Интернационала.

Тотчас по прибытии в Швейцарию Ленин занялся организацией собственной, непримиримой группы. 5 сентября в Берне он написал тезисы «Задачи революционной социал-демократии в европейской войне», которые обсуждались на совещании группы большевиков в Берне 6–8 сентября и были одобрены. Два месяца спустя эти же тезисы, с еще более усиленными формулировками, утвердил Центральный комитет большевиков в форме манифеста. Манифест был опубликован 1 ноября 1914 года в ленинском «Социал-демократе»: Ленин осуждал поведение социал-патриотов воюющих стран и призывал к формированию III Интернационала вместо II, который, по его мнению, умер. Он призывал отказаться от «опозоренного» лидерами II Интернационала названия социал-демократ и вернуться к старому марксистскому наименованию - коммунист. Он также выдвинул лозунг превращения империалистической войны в гражданскую. В одной из своих статей этого периода Ленин писал:

Пропаганда классовой борьбы… есть долг социалиста даже в войне ; работа, направленная к превращению войны народов в гражданскую войну, есть единственная социалистическая работа в эпоху империалистического вооруженного столкновения буржуазии всех наций. Долой поповски-сентиментальные и глупенькие воздыхания о «мире во что бы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны.

Один из ленинских тезисов относился к России:

Первостепенной и особой задачей российской социальной демократии является жестокая и непримиримая борьба против великорусского и монархического шовинизма и против оборонческой софистики либералов… С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии и его армий .

Итак, Ленинский интернационализм принял форму призыва к поражению своего правительства. В этом отношении его взгляды в 1914 году резко отличались от взглядов, которые он выражал в своих статьях периода русско-японской войны 1904–1905 годов. Во время русско-японской войны Ленин не призывал социалистов хотя бы пропагандой способствовать поражению России. Он только предупреждал их о неизбежности поражения из-за неспособности самодержавия вести войну. В среде русской интеллигенции в те годы был широко распространен взгляд, что военные неудачи самодержавного правительства должны приблизить реформы в России. Ленин разделял этот взгляд. Тот факт, что самодержавная Россия терпела поражение от Японии, имевшей конституционное правление, для Ленина явился аргументом не для выступления против войны вообще, а для обличения неспособности самодержавия вести войну. Иными словами, Ленин осуждал царизм не за участие в войне, а за ее неэффективное ведение.

«Падение Порт-Артура, - писал Ленин в январе 1905 года, - подводит один из величайших исторических итогов тем преступлениям царизма, которые начали обнаруживаться с самого начала войны».

Таким образом, в 1904–1905 годы, в отличие от 1914–1915, Ленин не был пораженцем. Поражение России в войне с Японией еще не могло привести (и не привело) к тем последствиям, которые означало для нее поражение в войне с Германией (несмотря на то, что тяжесть поражения в войне против Германии в союзе с Антантой была меньше).

На Бернском совещании русских большевиков, созванном в начале сентября 1914 года, присутствовал депутат Думы большевик Самойлов. Он доставил в Россию одобренные совещанием ленинские тезисы о войне. Эти тезисы были обсуждены большевистской фракцией в Думе, российской частью Центрального Комитета и собраниями большевистских рабочих на различных предприятиях Петрограда. Российские большевистские организации примкнули к тезисам, внеся в них незначительные изменения. Основной пункт о желательности поражения России остался без изменений.

Известие об этом доставил Ленину Шляпников, который выехал в Стокгольм в середине октября для восстановления связи между российскими большевиками и Лениным. В середине ноября 1914 года русские большевики собрали совещание в Озерках (вблизи Петрограда), чтобы обсудить планы своей дальнейшей деятельности в России. В этом совещании приняли участие все большевистские депутаты Думы (после отставки Малиновского их осталось пять), представитель Центрального комитета Каменев, представители большевистских организаций различных городов - Петрограда, Иваново-Вознесенска, Риги и Харькова.

Прежде чем совещание успело завершить свою работу, полиция арестовала и предала суду всех его участников. Слушалось дело на специальной сессии Петроградского суда 23 февраля 1915 года. Главным доказательством вины служили ленинские тезисы о войне. Каменев и все пять депутатов Думы были приговорены к ссылке в Сибирь.

По мнению Ленина, обвиненные не проявили на суде достаточно мужества. Особенно это касалось Каменева, которого Ленин по какой-то причине назвал его настоящей фамилией - Розенфельд. (Тот пытался подчеркнуть свое несогласие с Центральным комитетом и даже доказать свою солидарность с социал-патриотами.) Однако Ленин с удовольствием отметил правильное поведение думских большевистских депутатов-рабочих и выразил надежду на то, что при помощи их пропаганды его идеи распространятся в рабочей среде.

«Правительство надеется запугать рабочих отправкою в Сибирь членов РСДРП-Фракции? Оно ошибется».

Осенью 1914 года, как уже говорилось, Ленин разработал свою генеральную политическую линию. В 1915 году он старался усилить свою позицию и организовать группу сторонников внутри международного социал-демократического движения. Свой план дальнейшей деятельности он выдвинул на Конференции заграничных секций РСДРП, проходившей в Берне между 27 февраля и 4 марта 1915 года.

По предложению Ленина Конференция объявила, что все надежды на восстановление II Интернационала являются вредными иллюзиями и необходимо предпринять шаги, чтобы соединить вместе все антишовинистические элементы Интернационала. Далее был подтвержден тезис о желательности поражения России и было более полно разработано положение о гражданской войне: «Гражданская война… есть борьба пролетариата с оружием в руках против буржуазии».

Три участника конференции (среди них Н. И. Бухарин и Н. В. Крыленко) выступили против ленинской четкой пораженческой позиции и попытались выдвинуть более расплывчатый лозунг: «Война за мир».

Так сформировалась так называемая бухаринская группа, которая в дальнейшем пыталась поддерживать определенную степень независимости. К ней вскоре присоединился бежавший из Сибири Пятаков.

В сентябре 1915 года Ленин появился на Циммервальдской конференции. Эта конференция социалистов-интернационалистов включала представителей двух течений.

Меньшинство на конференции, сформировавшее так называемую «Циммервальдскую левую» группу, придерживалось непримиримых взглядов Ленина. К этому течению принадлежали следующие группы и делегаты: 1. Центральный комитет российских большевиков; 2. Бюро социал-демократов Польши и Литвы; 3. Центральный комитет социал-демократов Латвии; 4. Несколько индивидуальных делегатов - один швед, один норвежец, один швейцарец и один немец.

Большинство на конференции состояло из социал-демократов, которые хотя и выступали против социал-патриотизма, тем не менее не решались открыто проповедовать гражданскую войну и, подобно Бухарину, предлагали расплывчатый лозунг: «Война за мир».

Конференция одобрила текст обращения против войны, подчеркнув, что пролетариату необходимо начать войну за мир без аннексий и контрибуций и что основанием национальных отношений должно быть самоопределение народов.

Левая группа на конференции предложила другой текст обращения, в котором недвусмысленно и четко осуждался весь социал-империализм и особо выдвигался лозунг: «Не гражданский мир между классами, а гражданская война!». По мысли левых, революционные социал-демократы должны были постоянно доказывать массам, что прочный мир и освобождение человечества могут быть достигнуты только социальной революцией.

Этот проект резолюции, внесенный левой группой, не был принят большинством конференции, и тогда Ленин подписал обращение большинства.

Следует отметить, что «Циммервальдская левая» решила создать для будущих выступлений специальную организацию. Так, рядом с Интернациональной социалистической комиссией, избранной конференцией, было создано Бюро «Циммервальдской левой», состоявшее из Ленина Зиновьева и Радека.

Положение в России по мере продолжения войны, сопровождавшейся сплошными неудачами, стало быстро ухудшаться. Правительство начинало войну при поддержке практически всех политических сил русского общества за исключением большевиков и крайних консерваторов. Как и все остальные участники войны, царское правительство не предвидело ее затяжного характера и не заготовило достаточно запасов ни для военных, ни для промышленности и гражданского населения. Печальные поражения русской армии в 1915 году были вызваны главным образом нехваткой винтовок, снарядов и вообще военного снаряжения. Стало очевидным, что от полной катастрофы страну могут спасти только чрезвычайные усилия всех политических партий и экономических организаций.

В самом начале войны были сформированы Союзы земств и городов, призванные помогать раненым и больным солдатам. Теперь эти союзы занялись обеспечением армии. В дополнение к уже имеющимся организациям были созданы Военно-промышленные комитеты. В них участвовали представители различных корпораций, целью их была милитаризация промышленности. Центральным учреждением для всех этих организаций, естественно, была Государственная дума. В конце августа 1915 года умеренно консервативные и либеральные партии в Думе по инициативе кадетского лидера Милюкова объединились в так называемый «прогрессивный блок». Он направил царским властям требование формировать правительство из «лиц, пользующихся безусловным доверием Думы». Большинство в Думе считало, что это единственный путь, что только так можно сконцентрировать всю энергию народа для успешного продолжения войны.

На деле Дума добивалась лишь восстановления согласия между правительством и народными представителями, которое существовало при Столыпине и в известной степени при его преемнике Коковцеве. Однако вскоре после начала войны Коковцев был вынужден уйти в отставку. Его заменил Горемыкин, ничтожный человек, ставший (как и во время I Думы) безоговорочным проводником политики Николая II. Итак, правительство осуществляло политику Николая II, и страна была поставлена перед угрозой политического кризиса, раскола между правительством и Думой. Политический конфликт (подобный кризису времен I Думы) назрел снова, но теперь уже он пришелся на сложный момент напряженной войны.

Конфликт можно было предотвратить уступками либо Думы, либо императора. Но Дума не считала возможным сдаваться, так как не имела доверия к правительству. Николай II, вдохновляемый своей женой, императрицей Александрой Федоровной, тоже не соглашался пойти на существенные уступки прогрессивному блоку. Начался затяжной политический кризис. Николай II несколько раз распускал и созывал Думу, менял одного министра на другого; он принял на себя верховное командование, рассчитывая повысить свою популярность в стране. Постепенно эти меры привели к полной политической изоляции императора; из-за привычки Александры Федоровны вмешиваться в управление страной и из-за закулисной деятельности «старца» Григория Распутина, который оказывал на императрицу гипнотическое воздействие, изоляция становилась все сильнее. Император все больше терял свой престиж, кризис затянулся и нашел окончательное разрешение в революции.

Раскол между императором и Думой был опасен для обеих сторон именно тем, что открывал дорогу третьей силе - революционному пролетариату, руководимому идеями Ленина. В начале войны большевистскую газету «Правду» запретили, но за два года своего существования она успела воспитать много рабочих-последователей Ленина. Тем не менее, в начале войны патриотические настроения охватили также и российских рабочих, даже тех, которые симпатизировали большевизму.

Принятые большевистской фракцией Думы и русской частью Центрального комитета ленинские тезисы соответствовали настроению незначительной части рабочих. В мартовской забастовке 1915 года в знак протеста против суда над большевистской фракцией Думы участвовало всего около 4 тысяч рабочих. Но мало-помалу недовольство в рабочей среде росло. Продолжающаяся война, падение уровня жизни, трудности с продовольствием, особенно в Петрограде, усиливали недовольство.

Конфликт между Думой и императором также подогревал оппозиционные чувства, тем более, что речи депутатов печатались во всех газетах. Не последнюю роль играла и непрерывная пропаганда подпольных большевистских организаций, которые опять возобновили деятельность.

Но какие бы ни были совокупные обстоятельства, с 1915 года наблюдался заметный рост недовольства и беспокойства в рабочей среде. Стало увеличиваться количество стачек. В течение 1915 года в забастовках приняло участие около 500 тысяч рабочих, в 1916 году их число поднялось до 1 миллиона человек (хотя политический характер носили менее трети стачек).

Большевистское влияние на рабочих особенно ярко проявилось 10 октября 1915 года на первом собрании рабочих выборщиков в Петрограде, на котором предстояло выбрать представителей рабочих в Центральный и Петроградский Военно-промышленные комитеты. Прошла предложенная большевиками резолюция (95 голосов против 81), призывающая бойкотировать «оборонческие организации либеральной промышленной буржуазии». Выборы представителей были отложены до середины декабря и принесли такие результаты: из 153 выборщиков 91 последовали за большевиками и покинули собрание. Представители в Военно-промышленные комитеты были избраны от меньшинства рабочих. Большевики преобладали и на выборах рабочих Петрограда в Страховой совет Петрограда в феврале 1916 года. 41 голос из 60 был подан за большевистский список.

В конце апреля 1916 года в небольшой швейцарской деревне Кинталь заседала II конференция социалистов-интернационалистов. На конференции сильно ощущалось влияние «Циммервальдской левой», а также тот факт, что среди делегатов преобладала левая тенденция. К левым принадлежали 12 делегатов из 43-х, но в ряде голосований за левыми шла почти половина делегатов.

Резолюция относительно Международного социалистического бюро - руководящего органа II Интернационала - представляла собой компромисс между различными течениями на конференции, а в некоторых положениях имела тональность, предложенную левыми. Резолюция оставляла открытым вопрос о созыве Бюро, но призывала членов Циммервальдской группы готовить совместное выступление в Бюро против националистического социализма. Что касается главного пункта - вопроса о мире, - левая группа внесла специальный проект резолюции (как и в Циммервальде), включающий прямое обращение к пролетариям: «Сложите оружие, обратите его против общего врага - капиталистических правительств».

Проект не приняли; как и в Циммервальде, была одобрена декларация, содержащая обращение с призывом к миру без аннексий и контрибуций.

Тем не менее, Ленин был удовлетворен исходом Кинтальской конференции в целом. Он отмечал, что она показала усиление недовольства пролетарских масс и, как следствие, подъем революционных настроений.

Еще до этой конференции Ленин начал писать книгу с намерением заложить основы теории международного коммунизма. Работа называлась «Империализм, как высшая стадия капитализма». Ленин собирался публиковать ее в легальном русском издании. Книга была готова в июле 1916 года. Позже она стала основой интернационального ленинизма. Согласно ее доводам, мир вступил в эпоху господства финансовых монополий; это новый этап экономического развития, отличный от эпохи промышленного капитализма, при котором жил Карл Маркс. Развитие финансового капитализма заставляет главные капиталистические государства обеспечить себе экономические позиции в колониальных странах. В свою очередь, это означает, что мир вступил в период военных конфликтов между великими капиталистическими державами за захват колоний. Эпоха войн может кончиться только после свержения капиталистической системы и основания на ее месте коммунизма.

Перед приближающейся революцией Ленин готовил и теоретический фундамент и организационные связи между социалистическими группами. Но для более широкой деятельности Коммунистического интернационала существовало одно трудно преодолимое препятствие - отсутствие средств. Несмотря на умеренность и аскетический образ жизни, будущий глава Коммунистического интернационала осенью 1916 года использовал уже все деньги из партийной казны. В сентябре (или в самом начале октября) этого года Ленин написал Шляпникову в Копенгаген: «О себе лично скажу, что заработок нужен. Иначе прямо поколевать, ей-ей!! Дороговизна дьявольская, а жить нечем».

Вместе с генеральным лозунгом превращения империалистической войны в войну гражданскую Ленин, как уже отмечалось, выдвигал и частную задачу: желательность военного поражения России. Эту войну Россия вела против Центральных европейских держав. Таким образом, поражение России могло означать только победу Германии. Следовательно, ленинский интернационализм, на словах осуждая германскую буржуазию (равно как и буржуазии других стран), на практике играл на руку германским «социал-патриотам» и в целом германской буржуазии и кайзерскому режиму.

С реалистической точки зрения, ленинская доктрина была выгодна Германии. С самого начала войны он оказался агентом Германии, именно в этом обвиняли его лидеры левых оппозиционных группировок непосредственно перед подписанием мирного соглашения в Брест-Литовске.

Ленин и Людендорф практически имели одну задачу. Этот факт вовсе не подразумевает, что между ними существовало какое-либо оформленное соглашение. Это означало только то, что «их линии в политике пересекаются» (как отметил Троцкий).

Трудно, однако, отмести предположение, что мысль о возможности формального соглашения никогда не возникала. Как уже отмечалось, в самом начале войны лидер австрийских социал-демократов Виктор Адлер говорил австрийскому министру внутренних дел, что «Ленин мог бы при существующих обстоятельствах оказать важную услугу».

Осенью 1915 года немецко-русский социал-демократ Парвус (участвовавший в русской революции 1905 года) объявил в своей, издаваемой в Берлине газете «Die Glocke» («Колокол»), что он призван «служить интеллектуальным барометром отношений между вооруженной Германией и революционным российским пролетариатом». Парвус намекал своим читателям на то, что Германский генеральный штаб добивается революции в России. Следует отметить, что он употреблял в основном абстрактные фразы из резолюций Ленина. Но для Ленина Россия была только одной из составляющих генеральной политики интернационализма. Он не испытывал сожаления, что согласно его концепции, Россия потерпит поражение.

Но в своей газете «Социал-демократ» Ленин подверг Парвуса острой критике, обвиняя того в различном подходе при оценке политики Антанты и Центральных держав, в защите пацифистов и интернационалистов Англии и одновременно националистов и ярых патриотов Германии. Далее он упрекал Парвуса в том, что тот «лижет сапоги Гинденбургу… печатая хамские гимны этому «воплощению немецкой народной души»».

Вполне естественно, что Ленин обрушился на Парвуса: Парвус слишком откровенно толковал ленинскую точку зрения, показывал, что она служит интересам германского генерального штаба и немецких социал-патриотов. Но с ними Ленин не хотел иметь ничего общего, относился к ним еще хуже, чем к кадетам. Одно время он даже был готов на практике примириться со Столыпиным, но он никогда не прекращал ожесточенных нападок на кадетов. Это было вполне в его духе. Суровые обвинения Парвуса в социал-патриотизме вовсе не исключали для Ленина возможности использовать его (как это станет ясно впоследствии) для связи с Людендорфом. Деловое соглашение с «империалистами» никогда не представлялось Ленину предательством своих идеалов.

Так, в январе 1918 года, накануне заключения сепаратного мира с Германией, он заявлял, что «изменяют социализму лишь те, кто обменивает выгоды для части рабочих на выгоды для капиталистов, лишь такие соглашения в принципе недопустимы».

В своих январских тезисах, касаясь заключения сепаратного мира в 1918 году, Ленин писал, что разница между компромиссом советского правительства с Германией и компромиссом рабочего класса с буржуазией очень велика.

Кроме того, когда, еще до подписания Брест-Литовского договора, Германия продолжала наступление, Ленин, не задумываясь, принял военную помощь от «империалистов» Антанты, которые, с его точки зрения, были более опасными врагами, чем «империалисты» Германии.

Итак, Ленин в определенных обстоятельствах был готов прийти к взаимопониманию с «империалистами», в которых видел практическую пользу для коммунизма.

Но приходил ли он к каким-нибудь деловым соглашениям с германским империализмом, имело ли место что-либо подобное до революции в России?

Джин Генри Бинт, директор французского детективного бюро «Бинт и Самбин», которое вело наблюдение по поручению зарубежного представительства российского Департамента полиции, 30 декабря 1916 года направил управляющему этого представительства А. А. Красильникову рапорт. В нем говорилось, что, по сообщению детективов, 28 декабря русский революционер Ульянов (Ленин) покинул место своего проживания в Цюрихе и поехал в Берн, где вошел в здание германского посольства и оставался там до следующего дня, после чего вернулся в Цюрих.

Вопрос, соответствовало ли это сообщение фактам, может быть предметом дискуссии. Однако, нужно согласиться с тем, что в соответствии со взглядами Ленина и осуществлявшейся им в ряде случаев тактикой, в принципе его переговоры с германским правительством во время войны не казались ему невозможными. Позже, перед подписанием Брест-Литовского мира, Ленин сказал, что это была для него ничего не значившая «сделка с империалистами».

Примечания:

Слов: «даже в войне» у Ленина нет. (Прим. перев.)

У Ленина это место изложено по-другому: «Задачей с.-д. каждой страны должна быть в первую голову борьба с шовинизмом данной страны. В России этот шовинизм всецело охватил буржуазный либерализм («кадеты») и часть народников вплоть до с.-р. и «правых» с.-д.» (Прим. перев.)

Слов «его армий» у Ленина нет. (Прим. перев.)